Инвестор олимпийской стройки, президент «Интерроса» Владимир Потанин — о дальнейшем использовании горнолыжного курорта «Роза Хутор».
Потанин: боялись поражений, а получился триумф!
— Как оцените организацию Олимпийских игр и перспективы использования олимпийского наследия?
— Это важный вопрос, ведь когда мы говорим, что оно того стоило, эта оценка начинается с радости за нашу общекомандную победу и за каждую отдельно взятую медаль, а для того, чтобы эта оценка оказалась устойчивой, нужно, чтобы построенное было востребовано и функционировало, желательно, экономически эффективно. В этом смысле я могу говорить компетентно о том, что конкретно мы построили, и в первую очередь о «Роза Хуторе». На мой взгляд, «Роза Хутор» будет одним из главных наследий Олимпиады, хотя бы потому что хоть какие-то ледовые дворцы и катки у нас были, а горнолыжного курорта такого класса в стране не было. Поэтому я считаю, что, во-первых, это очень важная часть наследия, во-вторых, «Роза Хутор» очень понравился гостям, болельщикам, специалистам. Как мы и ожидали, он стал центром тусовки болельщиков.
— То есть можно смело утверждать, что в России появился горнолыжный курорт мировых стандартов?
— Начну издалека. Владимир Путин сказал, что многие критики Олимпиады исходили из общих антироссийских настроений — они в Сочи не были, спортом не занимались, многие из них критиковали из-за плохого отношения к нашей стране. Я задумался над этим и посмотрел, что пишут про «Роза Хутор». Сначала писали, что у нас ничего не получится, что нам далеко до их альпийских и американских курортов. Читаю сейчас — пишут, что не поедут к ним иностранцы, что подъёмников много понастроили, зачем им столько подъёмников? А это уже ревность, зависть! Боятся они, поняли, что всё у нас получилось, и это касается как Олимпиады в целом, так и «Роза Хутора». Мы теперь им конкуренты в полный рост.
— Совсем скоро «Роза Хутор» станет полноценным туристическим курортом. Какие вложения, изменения планируются, чтобы добиться этого?
— Совсем скоро не получится, потому что, во-первых, из горнолыжного курорта нужно сделать всесезонный, во-вторых, нужно из спортивного курорта сделать туристический, общедоступный. Предусмотренные вложения — порядка 4,5 млрд рублей — будут использованы для изменения структуры Олимпийской деревни, для строительства и обустройства дорожек для маунтинбайка, прогулочных дорожек, для устройства лёгкого туристического альпинизма и так далее. Это займёт пару-тройку лет, поэтому мы считаем, что на полную мощность этот проект заработает через два-три сезона, когда мы всё это доделаем. Но первый полноценный горнолыжный сезон состоится с 2014 на 2015 год. И тогда уже можно будет судить, насколько курорт состоялся, насколько оправдаются наши ожидания по поводу посещаемости, загруженности отелей, востребованности наших склонов.
— На днях глава правительства Дмитрий Медведев, высказываясь об олимпийской инфраструктуре и компаниях, которые участвовали в её создании, сказал, что они должны получить поддержку от государства. На какую поддержку «Интеррос» рассчитывает, ведутся ли какие-либо консультации по этому поводу?
— Во-первых, я должен подтвердить, что с правительством регулярно ведутся консультации по поводу того, какая инвесторам нужна поддержка, и хотя окончательные решения по этому вопросу не приняты, я не могу пожаловаться на то, что правительство не слышит наших аргументов. В целом есть понимание того, что помимо коммерческой составляющей здесь есть общегосударственный заказ, и его надо правильно и справедливо оценить. Поддержка инвесторов может рассматриваться сквозь эту призму, для того чтобы не нарушать важный в этом смысле принцип справедливости. Тем более есть общественное понимание того, что денег на Олимпиаду потратили много и что ещё кому-то помогать — это перебор. Это не совсем так, потому что многие участвовали не из коммерческого интереса, а из благородных общегосударственных интересов. Лично я себя ощущал не только инвестором, но и болельщиком, человеком, который хотел оставить о себе хорошие воспоминания. И многие так делали. Поэтому диалог с правительством есть.
— Каким вам видится решение вопросов, которые связаны с олимпийским строительством и кредитами Внешэкономбанка?
— Хочу открыть маленький секрет. Он состоит в том, что я не планирую использовать этот курорт как коммерческую организацию. У меня есть планы, которые пока детально не оформлены, сделать из «Роза Хутора» не организацию, которая будет приносить прибыль своим акционерам, а что-то вроде фонда, который будет содействовать развитию самого курорта, его спортивной составляющей. Сейчас об этом, конечно, преждевременно говорить, потому что есть ещё серьёзные долги перед Внешэкономбанком, есть недостаточно понятная схема реструктуризации этих долгов. Через призму того, что это наследие Олимпийских игр и, в какой-то степени, моя личная визитная карточка, в будущем я планирую превратить это в организацию, единственной целью которой было бы развитие самого курорта. Думаю, что в том числе это позволит более эффективно реструктурировать кредиты, получить помощь, потому что хочу, чтобы проект выжил, жил и процветал. И если мне удастся убедить правительство в том, что этот проект будет использоваться не для извлечения дохода, а для общественного блага, то и в обществе более справедливо будет воспринята тема оказания поддержки меня как инвестора. Как человек небедный, я лично в поддержке не нуждаюсь, но проекту «Роза Хутор» такая поддержка необходима.
— Возможно ли будет спроецировать олимпийский опыт на подготовку к более масштабному мероприятию — чемпионату мира по футболу, который Россия примет в 2018 году?
— На мой взгляд, есть большая разница между проведением Олимпиады и футбольного чемпионата мира. На Олимпиаде легче сконцентрировать усилия, хотя бы потому что это территориально и управленчески удобнее. При нашей рыхлой системе управления крупными проектами их территориальная разбросанность вызывает беспокойство, и нам обязательно понадобится человек вроде Дмитрия Козака или сам он, для того чтобы собрать воедино большой и очень разношёрстный проект. Если в Сочи все навалились и всем миром всё сделали, то футбольный проект отличается разбросанностью. С одной стороны, это должно всколыхнуть эмоции по всей стране, в разных городах, а с другой — реализовать всё будет намного труднее. Ну и внимание к чемпионату мира по футболу в мире будет выше, чем к зимней Олимпиаде, потому что при всей значимости Олимпийских игр они по своей популярности и по размеру аудитории уступают летним Олимпийским играм и чемпионату мира по футболу. Поэтому сделать это будет труднее, резонанс будет больше, ну из-за этого ответственность будет ещё выше. Но в этом смысле для страны важно сохранять последовательность посылки ярких месседжей во внешнюю среду. Можно сравнить это с публичной компанией, которая про себя должна что-то хорошее рассказывать, чтобы инвесторы в неё верили и покупали её акции. Из страны должны исходить позитивные флюиды, для того чтобы она в мире была не только более уважаемой, но и более любимой, что ли, привлекательной. В этом смысле чемпионат мира — это здорово!